Интервью с Е. К. Сабылиной "Дети войны"

Сабылина Екатерина Константиновна родилась 23 июля 1932 года в селе Вяткино Усть-Пристанского района в семье колхозников. Отец был кузнецом, мать тоже работала в колхозе.

В 1939 году пошла в первый класс, в 1949 – закончила среднюю школу и поступила в Горно-Алтайский педагогический институт. После окончания и до ухода на пенсию работала учителем географии, химии и биологии в Вяткинской школе.

Вырастила пятерых детей. Избиралась в районный совет депутатов, была народным заседателем в суде.

Имеет награды: медаль материнства, «Ветеран труда», медаль «За освоение целины», юбилейные медали к Дню Победы.

-Здравствуйте, Екатерина Константиновна.

- Здравствуйте.

-Позвольте задать Вам несколько вопросов.

- Пожалуйста.

-Сколько лет Вам было, когда началась война?

- Девять лет.

-Что Вы помните о первых днях войны?

- Я помню - страсть была в деревне, крики. Тогда же ни радио не было, ни телевизоров тем более. И прибежал мужчина к нам, это было воскресенье, а у нас собрались мужики-соседи и играли в карты на улице, и сказали: «Война!» «Ты откуда узнал?» «Да, Пивиненко, директор школы, у него была, радиоприёмник у него был, и он услышал, и он позвонил тогда в военкомат, ему там ещё сказали: не поднимайте панику. Он говорит: какая паника? Война!» И по всей деревне крик, вот крик, мужики, прям, встали, кто куда пошёл. Папа подошёл к нам, мы в кучке сидели, девчонки, нас было три девочки, а маленькая на руках у мамы, и говорит маме: «Ульяна, война началась!» Она говорит: «Да ты что? И с кем же воевать?» «С Германией. И вот её Владиславна: проклятущая Германия! Что же тебе надо от нас?» Вот это первый день, который я помню. Потом началась мобилизация, начали провожать. Через неделю уже из нашего села начали провожать в армию, мужиков в военкомат. Тогда же машин не было, увозили на телегах, и вот на телеге сидели мужики, которых призвали в армию, а следом за телегой бежали дети их, жёны, матери, сёстры, в общем, все родственники бежали. Вот моего отца призвали тридцатого августа, и мы за этой телегой бежали, там у нас село в низине, а там гора, и вот мы на гору на эту за телегой бежали и плакали, а он только говорил: «Успокойтесь, мы скоро вернемся. Мы скоро вернемся». И вот так было до конца войны. А первого сентября я пошла в школу, в третий класс. Нас учила красивая-красивая, такая добрая, золотая учительница, я её прям сейчас вот вижу, Ольга Яковлевна Уварова. И она учила меня до четвёртого класса. А у нас, в нашей части села, была только четырёхлетка-школа, а уж в пятый класс пошли мы в центре села учиться. Всё равно из дома ходили. Всё было.

- А расскажите, как было организовано обучение в школе?

- Ну, своих тогда ещё, года-то какие, ну и у нас если урок не выучил или не понял, нас оставляли после уроков, и учитель с нами занимался. Ну, допустим, если я не поняла, не поняла по математике, как делить дробь на дробь, вот с нами учительница Мария Евгенишна сидела и, и на частях из бумажек резала, вот одну часть разрежет на пять частей, допустим, одна пятая, как разделить одну вторую на одну пятую, вот она одну вторую делила на пять частей, и записывали всё это. А писать-то не на чем было, мы писали на старых газетах, на старых журналах, на старых тетрадях. Вот, допустим, остались целые у меня тетради из начальных классов, то, они ж так вот, в строчку писались, а мы тогда поперёк. И только иногда так напишешь, что сам не разберёшь и дома говоришь: «Мама, иди мне помоги, что я тут написала?» Мама у нас малограмотная была, ну, она кончала два класса приходской школы, но она не разбиралась в этих дробях, но она помогала: «Катя, вот тут нарисовано три, цифра три, а не пять». И она нам помогала, она нам помогала. Мы все трое, у нас все учились, все учились. Меня, я всю жизнь благодарна своей маме, что она не позволила бросить школу, хотя тогда многие-многие бросали.

-А где вы брали учебники или школьные принадлежности?

- А их не было. Вот если кто-то где-то старый учебник доставал, вот у нас один учебник, я помню, геометрии на весь класс один был, и нам завуч ставила урок математики с геометрией на первый, чтобы на переменах остальные все успели списать, что там надо знать, вот, допустим, и я до сих пор многие теоремы наизусть знаю, у меня тоже не было этой геометрии, мы переписывали на переменах. Ручек не было, писали палочками, и писали палочками, ну до четвёртого класса у нас были ещё ручки, а уж в пятом, в шестом, в седьмом уж ручек не было. И вот, разводили, если у кого-то в доме осталась краска, потому что жили в сельской местности, ткали холсты, половики ткали, красили пряжу, краска оставалась, то вот разводили эту краску в бутылке, и этот ребёнок приносил вот в школу, в класс и всем делил потихонечку. Вот.

-Школа – это не только уроки, но и внеклассные мероприятия, праздники, вечера. Проводились ли они у вас?

- Проводились, все, несмотря на всё, что, и у нас праздновались седьмое ноября, и праздновали ёлку, подарки были, я даже не помню, где-то в потребсоюзе доставали пряники, и нам по прянику давали на ёлке. Мы были рады до безумия этому подарку. Были и физкультурные номера, было очень на праздниках весело, несмотря на то, что придёшь домой и слышишь, что у соседей, то у других соседей крик: похоронка пришла. А на ёлку всё равно все, на праздники всё равно ходили и праздновали их.

-А в какие игры вы играли, расскажите.

- Да в игры, в солдатов играли, но я, так как была шибко шустра, я была всегда командиром. Вот у нас, в околах нашего дома, там, ну как говорили, у краек, пятнадцать ребятишек: девчонок и мальчишек, я их выстраивала: стройтесь, равняйтесь, прям вот всё, и запевайте песню, и вот песня любимой наша была «Красноармеец был герой на разведке боевой». Вот мы эту песню пели.

- А расскажите о своих учителях.

- Ну вот, я даже не могу назвать плохого учителя, только одного: военрук. Вот в годы войны был введён предмет военное дело. И он нас, пятиклассников, шестиклассников, заставлял ночью дежурить в школе у дверей, ружьё нам давали, винтовку боевую, но, конечно, она не стреляла, она просверлена во многих там местах. И вот мы у порога, тут столик и лампа стояла. Так страшно было стоять, тёмно, вот тёмно, два, два или три часа, по-моему, два часа, стоишь, так на тебе вот так вот всё дрожит, боишься, какой немец зайдёт в Вяткино, сюда вглубь, охраняли, вот я только помню жестокость этого, и вот он нас обучал, пойдёт, погонит нас, прям погонит строем, что ни грязь, ложись и ползком ползти, а у нас-то по одной юбке всего, и эту юбку-то замараешь, а надо же утром снова одевать её, приходишь ночью, мама постирает, на печку расстелет, чтобы она высохла. Только об одном, жестокость. Потом его через год от нас убрали, а потом пришёл другой военрук, ну, тот был человек, он военным, раненый пришёл с фронта, и он прям нас, вот, относился к нам, как отец к дочерям, к сыновьям. Чтобы он заставил нас в грязь лезть, никогда. Но он учил нас разбирать винтовку, собирать, ну что пятиклассник, шестиклассник сделает, если шпион зайдёт. Вот так вот мы.

- А какие учителя вам больше всего запомнились?

- Мне больше всего запомнилась учительница немецкого языка Плетеевская Раиса Кузьминична. Она была эвакуирована из Ленинграда, её привезли в Усть-Пристань, ну до Алейска поездом, там как-то, а в этом, её привезли, она даже ходить не могла, истощённая, её в школу возили мальчики, мальчишки. Вон нам дядька там сделал санки, и её возили. Тогда ещё не было кабинетного обучения, а ходили, вот, учитель приходил, мы в одном классе сидим всё время, учитель приходил. А Раисы Кузьминичны дали отдельный класс, кабинет, и в нём уроки немецкого языка, мы ходили к ней. Она очень была грамотна в этом отношении, и как учитель, и как человек, и вот она говорит нам, и вот мы за, за эту, за восьмой класс там, мы за восьмой и за девятый класс в эту зиму освоили, а в десятом классе мы уже шли наравне со всеми ребятишками, которые изучали раньше немецкий язык. Она знала, знала и вполне разговаривала на английском, на французском, ну немецкий тем более, на итальянском, на испанском, но испанский чем-то сходит с английским, как-то она вот, и уже она, уже она уже старая была, старая, и уже она изучала китайский язык со словарём, она могла читать по-китайски, ну и переводить, ну только со словарём, ещё свободно, она говорила, освоим, а Господь ей не дал больше жизни, чтоб она освоила. Сорок два года она проработала. И она из Усть-Пристани не уехала. Ещё мне запомнился наш учитель, классный руководитель, Василий Иваныч. Вот он был такой спокойный, если что-то у нас в классе непорядок, если кто-то наполучал двоек, он никогда на нас не кричал, никогда нас не упрекал, не ругался, а только если мальчишка наполучал двоек, он говорил: «Что ж ты думаешь, Митрофанушка?» А если девчонки, он говорит: «Эх вы, тёти Моти!» В это были оскорбительные его слова в наш адрес, ругательские слова.

-Екатерина Константиновна, а расскажите, что помогало перенести все невзгоды войны.

- Стремление жить, выжить. Мы работали. Вот, начиная с пятого класса, в годы войны мы уже сентябрь-месяц не учились, мы копали свёклу, вручную копали, это ведь сейчас трактором выкапывают, копали свёклу, очищали, летом пололи, пропалывали свёклу, прореживали, собирали вредителей свёкольных, жучков, их называли тугоносики, нам давали такие две палки, на них натянута тряпка, эту тряпку связывали патокой (патока – это суррогат при переработке свёклы, сахар), и вот мы с этими тряпками ходили по этому, по полю, и они прилипали, мы их собирали и сжигали. Особенно было удовольствие сжигать их. Я в годы войны научилась и косить, ну, траву, пшеницу нам не доверяли косить. Косили женщины. Женщины косили, а мы вязали снопы и эти суслоны строили, кучи-то. И я научилась и даже стога завершать, вот стога мечут женщины, а мне говорит:» Катя, лезь на стог, ты умеешь завершать».

- Говорят, что за время войны дети быстро повзрослели. Как война изменила Ваше детство?

- Да у нас, собственно, детства-то было мало. Мы зимой на каникулах готовили чащу, ходили на остров, мы жили, на берегу Оби наше село, мы на остров ходили рубили прутья, а мальчишки, а мальчишки из этих прутьев плели щиты, а старик один эти щиты развозил на поля для снегозадержания, задерживали снег.

-А как Вы считаете, если бы Ваше детство проходило в мирное время, Ваш характер сложился бы как-то по-другому?

- Конечно. Я бы не научилась ничему. Я бы играла. Я бы веселилась. А нам, говорю вот, самое, игры вечером вот, в солдатов, «Красноармейцев» петь. Вот. И вот, сейчас ведь у вас и купальники у вас, и всё есть, а у нас же ничего не было, а купаться мы ходили. С ребятишками пойдём, мальчишки пониже, там вот уйдут купаться, а мы тут повыше раздеваемся. Но никогда не было никаких не только помыслов о плохом, что голые девчонки, голые мальчишки, даже вот, даже всё вот было, и мы с мальчишками и подерёмся, но тут же попробуй кто из нашей группы, кого-нибудь кто-нибудь обидит, обязательно заступятся.

-А что Вам больше всего запомнилось из школьных лет?

- Из школьных лет?

-Да .

- Учёба. Нужда. Я уже в десятом классе училась, уже война кончилась давно, это было в пятидесятом году, сорок девятый – пятидесятый год, я ходила, и не одна я, мы были равны, вот зайдёшь и на гвоздях висит одежда наша – фуфайки. Вы это не знаете, что такое? Это куртки матерчатые, стёганые, на вате, без воротников, накладные карманы, и это в десятом-то классе. Идти на выпускной вечер не в чем.

-А расскажите, как Вы узнали о Дне Победы.

- Мы занимались, наш класс занимался с обеда, ну это я ещё в Вяткино училась, с обеда. Идём, а первая смена, кто выходил, бегут и шумят, вот не то, что шумят, а орут: «Победа! Победа! Победа!» Я помню, мы на коленки встали, припали к земле, землю целуем, плачем, радуемся. Повернулись, побежали домой (сказали, что идите домой), побежали домой. Прибегаем, говорим (мама на работе была в поле), а, бабушка, говорим (мы её мама старая звали): «Мама старая, война кончилась, папа наш придёт (а он живой был)! Папа наш придёт!» Побежали к соседке сказать, прибегаем, говорим: «Война кончилась, тёть Шура, война кончилась!» А она прям вот так вот посмотрела на нас, говорит: «Так а что нам радоваться, у вас отец живой, а у нас-то погиб» (а у них отец погиб). А девчонка, её дочка, она ровесница со мной, говорит: «Мама, зато Петя-то наш живой (это брат её)! Петя-то наш живой!» Вот как мы узнали о Дне Победы.

-Спасибо вам большое!

Сохранена авторская орфография и пунктуация