Николаева Ирина Вадимовна, заместитель директора по НМР, учитель географии
МАОУ «Лицей № 1 им. Н. К. Крупской», г. Магадан, Магаданская область
Однажды учитель сказал ученикам: «А знаете ли вы, друзья мои, что все вокруг – школа? И даже обычные вещи способны открыть нам великие истины». Ученики удивились…
Из хасидской притчи
В судьбе каждого человека происходят явления, встречаются вещи, случаются события, которые становятся для него Школой - открывают истины и меняют мировоззрение. Для меня такими явлениями стали встречи , вещами -книги , а важным событием -рождение сына .
Встречи: учиться у всех!
Должны мы бороться за детские души,Должны, должны.Но что, если под поучительской чушьюВ нас нету души?
Евгений Евтушенко
Наверняка каждого учителя школьники однажды спрашивали: «А зачем нам ваша …?» И называли учебный предмет, который преподаете Вы или Ваши коллеги. Для некоторых учителей это вопрос со звездочкой: как доказать, что любой школьный предмет – это, конечно, объем знаний, но еще и личные встречи с Людьми, у которых можно научиться не только читать, складывать или применять формулы? Я рассказываю им о своих таких встречах.
Школа. То, чему меня научили в школе, пригодилось в жизни. И речь не только о кислотах и щелочах на кухне, электрике в доме, английском языке в путешествиях. У учителя математики я научилась чувствовать юмор и спокойно относиться к своей иррациональности; у учителя русского языка – публично выступать и думать прежде, чем говорить; у учителя английского языка – кропотливо трудиться до полного решения задачи; у учителя информатики – порядку и добросовестности в работе с информацией; у спортивных тренеров – преодолевать трудности, даже если эти трудности ты создаешь себе сам; у учителя рисования – приукрашивать реальность, когда совсем тяжело.
Университет. Я училась у своих преподавателей любви к профессии, любви к предмету, уважению к личности тех, кого учишь, то есть - профессионализму.
И снова школа. Я – учитель. Когда поняла, что узкопредметное образование сужает возможности для переучивания, начала учиться у коллег. Помогая им в обобщении опыта работы, в подготовке к участию в самых разных конкурсах, я становилась немного учителем русского и английского языка, истории, физики, химии, физической культуры и изобразительного искусства, учителем разных дисциплин, но учителем одинаково интересным для учеников и на своих уроках, и на уроках-замещениях других предметов.
Мои важные встречи с Шалва Амонашвили, Артёмом Соловейчиком, Леонидом Столярчуком научили, что главный в школе – ученик, и научить его надо летать! Сделать это может только учитель, который учится всегда. И я всегда учусь!
Мне повезло учиться собранности, открытости, вдумчивости у лучших учителей России в 2004 и в 2012 годах. Мне нравится учиться основам полетов ученических идей, виртуально общаясь с коллегами страны на онлайн курсах, конференциях, дискуссиях. Но еще мне нравится учиться жизни у книг…
Книги против «цифрового слабоумия»
Книги ценны лишь тогда, когда ведут к жизни и служат жизни… и каждый час чтения… пущен на ветер, если читатель не воспримет в этот час искру силы, каплю молодости, дыхание свежести. Г. Гессе. Эссе о книгах и читателях.
Феномен цифрового слабоумия означает не только то, что сегодняшние молодые люди становятся всё более забывчивыми…речь идет о снижении умственной работоспособности, утрате навыков мышления и способности к критической оценке фактов, неумении ориентироваться в потоках информации.
Манфред Шпитцер. «Антимозг. Цифровые технологии и мозг» .
В детстве и до самого восьмого класса книги даже школьной программы мне читала мама – по ролям, выразительно. Моя мама учила меня «читать между строк», искать тайный смысл в книгах. А сама я долгое время ловила себя на мысли, что люблю читать учебники – в них есть непредсказуемость - не знаешь, что будет дальше, просто не хватает знаний, чтобы это знать. Меня редко впечатляли описания природы и диалоги. Книги я читала с конца, а узнав, чем история заканчивается, могла сама рассказать сюжет.
«Моим» книгам пришло время в старших классах школы. Я научилась читать так, что мои мысли о прочитанном складывались в строки лучших школьных сочинений. Мне сложно оценить, чему меня научили книги, но открытыми в них истинами я делюсь со своими учениками – читаю. Почему это важно для меня?
Когда некоторое время назад министерство образования объявило о «возвращении» в школы итогового сочинения, учителя русского языка и литературы загрустили – именно им предстоит учить детей создавать тексты-рассуждения, умело аргументировать, оценочно комментировать.
Выпускное сочинение, по словам В. В. Путина, должно стать ещё одним шагом к объективной оценке знаний, кругозора, общей культуры подрастающего поколения. Но результаты проверки пробных работ свидетельствовали о том, что наши ученики не всегда умеют создать текст – короткий, логически выдержанный, законченный по смыслу. На мой взгляд, такая ситуация складывается именно потому, что большая степень ответственности за результат была возложена только на плечи учителей русского языка.
Изначально предполагалось, что «итоговое сочинение будет представлять собой не текст на литературоведческую тему, какой мы привыкли писать на уроках литературы, но нечто «метапредметное», интегрирующее знания по тем предметам, которые дети изучали в течение 10 лет в школе» («Учительская газета», 06.12.2013) . В подготовке к написанию такого сочинения, в котором нужно будет рассуждать на заданную тему, привлекая личный жизненный опыт, примеры исторических личностей и литературных героев, научных фактов и т.п., должны участвовать все педагоги. Готовы ли ученики к такой проверке на социальную зрелось?
О такой «зрелости», а точнее «незрелости» говорят вот такие реальные зарисовки из жизни, подсмотренные мной и наверняка знакомые и вам.
Зарисовка первая. 8 класс. Русский язык. Сочинение-рассуждение. Ребята пишут текст, и некоторые из них при этом что-то постоянно шепчут под нос. Что? Нет, не слова из написанного текста! Считают количество написанных слов, ведь установлен порог - минимальное количество слов.
Зарисовка вторая. Грустно поделилась коллега. Логопедическое занятие. Дети 2 класса. Учитель просит подобрать проверочное слово к слову «Солонка». Задание вызвало затруднение, пришлось выяснять, что такое солонка. Оказывается, мнения второклассников разделились: трубочка, из которой пьют; маленький салон, куда папа машину ставит; это женщина, которая ходит в салоны. Поэтому пишем «А».
Зарисовка третья. А вы читали, как и что пишут дети в мобильных телефонах? Может, и надо запрещать мобильные телефоны, чтобы беречь русский язык, но ведь и ручкой на бумаге можно тоже писать глупости…
Теперь понимаете, почему я стараюсь находить время на уроках, чтобы читать детям. Помните, как у Кьеркегора: «Я предпочитаю разговаривать с детьми – есть, по крайней мере, надежда, что из них вырастут разумные существа».
Что читаю? Сейчас модно обсуждать списки книг в разных форматах: «100 обязательных для прочтения», «100 книг Путина», «110 книг образованного человека» и так далее и тому подобное...
Я бы ввела дополнительный урок «Личное чтение» и предложила учителям самим читать ученикам произведения из своих списков книг, «с которыми забываешь поесть». Читать то, что зацепит, останется в памяти, а между строк каждый «прочитает» своё, важное, то, что послужит жизни, изменит ее к лучшему.
Мы читали «Древо возможного и другие истории»Бернара Вербера и оценивали вероятность описанных им событий в жизни каждого из нас, рассуждали о том, насколько мы сами можем управлять своей судьбой, если относимся к одной из двух категорий людей по Верберу: те, кто читает книги, и те, которые слушают тех, кто читает.
Мы обсуждали статью «Внутренний палач в ожидании приказа. Взгляд Ф. Зимбардо и С. Милгрэма» Сергея Степанова и спорили о том, нуждалась ли жестокость, о которой мы слышим в сводках новостей с юго-востока Украины, в мотивации или поводе, и найдется ли ей оправдание, когда другие примеры гуманного поведения заставят всех взяться за ум.
В этом году я обязательно прочитаю с ребятами «451 градус по Фаренгейту» Рэя Брэдбери , не рассчитывая на то, что они станут учить тексты книг наизусть, чтобы спасти свою память от цифрового слабоумия, а содержание книг для потомков. Но в надежде, что кто-нибудь из них спасёт книги из пионерского костра, как один из мальчишек в детском лагере Новосибирской области этим летом.
Мы прочитали «1984» Джорджа Оруэлла , чтобы провести параллели с современной жизнью и отдельными историческими личностями, чтобы понять, что потоки информации в их гаджетах должны проходить три сита: правды, доброты и пользы.
Нашли время для «Пяти четвертинок апельсина» Джоанн Харрис . А я рассказала им историю про другой цитрусовый: однажды опоздавший на мой урок ученик во избежание сообщения родителям, сказал, что опоздал, так как сдавал анализы в поликлинике, и я поверила. В конце учебного дня он сам подошел ко мне, признался, что солгал и угостил мандарином – самым вкусным мандарином в моей жизни. Дети тоже учат.
Свои чужие дети
Ребёнок может научить взрослого трём вещам:
радоваться без всякой причины, всегда находить себе занятие
и настаивать на своём.
Пауло Коэльо
Как часто вы слышите из уст учителей: «У меня двадцать пять детей», «Мои дети», «Я - вторая мама»…Помню, раньше я смеялась над анекдотом о том, как в магазине женщина обращается к мужчине: «Здравствуйте! Вы отец моего ребёнка!» Мужчина пугается. Видя это, женщина уточняет: «Я - учительница вашего сына!»
Я смотрю на своего трехлетнего сына и думаю о том, чему хочу его научить…Я хочу, чтобы у него было своё лицо, чтобы другие люди представляли для него ценность, а не были очередной бумажной салфеткой, чтобы он мог с увлечением болтать о том, как удивительно устроен мир, чтобы умел спрашивать, а не молча подвергаться атаке готовыми ответами на незаданные вопросы («451 градус по Фаренгейту») , чтобы даже в мысленном эксперименте он не смог представить себя в роли палача или жертвы («Внутренний палач в ожидании приказа»), чтобы он не был молчаливым свидетелем преступлений, чтобы понимал, что любое желание может исполниться, что семья – это люди, которые не предадут («Пять четвертинок апельсина») . Но это сегодня!
Ведь завтра будут новые встречи и книги, которые станут Школой для меня, а значит и для него…и для двадцати пяти моих чужих детей.
Долгожданные четыре килограмма и сто граммов простого женского счастья сделали меня совсем другой учительницей! Какой? Пока не знаю…
Но мне хочется верить, что спустя годы ко мне будут приезжать и приходить мои ученики и станут рассказывать, что встреча со мной стала для них Школой, а мои уроки Личного Чтения что-то изменили в их судьбе!
Скачать: 1632_0.docСохранена авторская орфография и пунктуация
Оставьте вашу электронную почту,
чтобы получать наши новости
