Литературные кумиры

     

У каждого свой путь в литературу. Александр Мелихов пришел «через скуку неправдоподобную, да еще и по-французски», а меня отец приучал к книгам с раннего детства. Сначала это были книжки-малышки, раскраски к сказкам, потом рассказы о животных.

Однажды Анна Дмитриевна, первая учительница в начальной школе, минут за десять-пятнадцать до конца урока чтения в 3-ем классе стала читать историю про дядю Федора, кота Матроскина и пса Шарика. Теперь мы с нетерпением ждали новой встречи с героями «Трое из Простоквашино» Эдуарда Успенского, просили еще почитать, к урокам готовились лучше, лишь бы учительница продолжила чтение. Но это было не просто знакомство с книгой: что-то она комментировала, поясняла, интересовалась нашим мнением, лучшим давала почитать – кому абзац, кому страницу. Те же, кто плохо читал, стали дома читать вслух не только заданное, но и газеты, книги, взятые в библиотеке. Во время чтения в классе (нас было 39 человек) стояла такая тишина, что я, сидевшая на последней парте, слышала тихий голос пожилой учительницы, улавливала все оттенки интонаций, а потом – дружный смех, и даже хохот. Ребята подтянули успеваемость и по другим предметам.

Так мы узнали о жизни троих друзей в деревне Простоквашино, затем были «Живая шляпа» и «Телефон» Николая Носова, «Денискины рассказы» Виктора Драгунского, «Приключения Тома Сойера» Марка Твена, но потрясением стали рассказы Аркадия Гайдара: «Голубая чашка», «Чук и Гек», «Судьба барабанщика», «Тимур и его команда». Я уже училась в 4-ом классе, Анна Дмитриевна ушла на пенсию, уроки литературы вела Ираида Ивановна, завуч школы. Герои Гайдара были одними из нас, такими же мальчишками и девчонками, как я и мои друзья. Были среди нас не только Тимуры, но также встречались и Квакины. Познакомившись с ними по книгам и фильмам, вместе с учителем инсценировали на уроках и после них отдельные эпизоды, устраивали диспуты, брали шефство над стариками. Что бы я ни делала (ходила в походы, участвовала в «Зарницах», вместе с одноклассниками собирала металлолом и макулатуру, не пропустила ни одного пионерского сбора или комсомольского собрания), я всегда свой взор обращала к Тимуру, достойна я его команды или нет.

Сейчас про таких говорят «идейные», а мы просто ЖИЛИ, в этом был смысл нашей жизни. Никто нас не уговаривал, не заставлял, просто нам было интересно, но самое главное – мы видели и чувствовали поддержку со стороны учителей и родителей. Слово НАДО было главным в нашей жизни, никаких хочу - не хочу, буду – не буду. Ни компьютеров, ни сотовых телефонов не было, никаких видеоприставок с играми, даже телевизор был малодоступен: короткометражные мультики только по воскресеньям, взрослые фильмы смотреть не разрешалось, «Неуловимых мстителей» и «Ну, погоди!» смотрели в кинотеатре по несколько раз. Завершили мое «идейное» образование книги Николая Островского «Как закалялась сталь» и Александра Фадеева «Молодая гвардия». Беззаветное служение Родине, стойкость, мужество, верность долгу – качества Павки Корчагина, Ульяны Громовой, Любови Шевцовой, от которых я содрогнулась. Какая воля! Какая сила духа! Это не просто персонажи, это даже не герои, это – идолы, живые памятники!

Не успела я переболеть Корчагиным и молодогвардейцами, как новое потрясение произошло со мной. Шолохов! «Война и мир» Льва Толстого не прошли мимо меня, но Шолохов! Его Григорий Мелехов оказался намного круче Платона Каратаева. Если Павка был недосягаемым кумиром, то Гришка оказался своим, сомневающимся, ищущим правды и желающим найти свою дорогу в жизни. Он и в любви никак не мог определиться, с кем ему остаться. Наталье честно признается в своей нелюбви к ней, но и с Аксиньей не все так просто. Потеряв жену, освободившись от нее, он не бросается к любови всей жизни, не ищет у нее утешения.

Светлана Ивановна Терентьева, строгая учитель литературы в старших классах, высокая, худая, даже, можно сказать, изможденная, хотя еще довольно-таки молодая, иногда давала задание: рассказать, что понравилось в герое, а что не понравилось. Это было в то время, когда отходить от трактовки учебника было не принято. Так и на этот раз – надо было подготовить сообщение о понравившемся герое романа-эпопеи. Конечно, мой выбор пал на Наталью. Не могла я рассказывать про Аксинью, много чести этой разлучнице, именно она подвела Наталью к гибели, и не раз. Нет, не Григория я винила в Натальиных бедах, а Аксинью. Наталья стала для меня женщиной большой нравственной чистоты и глубокого, скрытого чувства. Она еще невестой разглядывала Григория «влюбленными глазами», считала дни, оставшиеся до свадьбы. Убедившись, что Григорий к ней равнодушен, она молча переживала свое горе. Автор часто подчеркивал сдержанность ее чувства к мужу, его героиня стыдилась проявлять свою любовь на людях. Вместе с Шолоховым я радовалась за счастливую мать, за Григория, вернувшегося в семью. Переживала смерть Натальи, восхищалась величием её духа и мужеством перед смертью простить Григорию всё.

Наступили времена, когда никто мне уже не подсовывал, что читать, я сама брала книгу с полки, листала, прочитывала абзац, другой. Захватывало – читала дальше, нет – брала другую. Дома книг было немного (отец сам смастерил книжную полочку), все они стали близкими, родными, некоторые до сих пор со мной. Ходила с подружками в библиотеку. Видя читающего отца с матерью, бабушку (ей днём некогда было читать, она читала по ночам), а сейчас своих детей, я пришла к выводу, что любовь к чтению не приходит сама собой: её нужно взращивать, по крупицам, по капельке, холить и лелеять, как это делала Анна Дмитриевна, Ираида Ивановна или Светлана Ивановна, мои родители, которые обсуждали прочитанную книгу, статью в журнале, газете. Путь в литературу начинается в семье, а учителя направляют, подсказывают, заставляют задуматься.

После школы я закончила пединститут, сейчас работаю учителем русского языка и литературы.

Сохранена авторская орфография и пунктуация