СИЛА ТЕАТРА

Несколько баночек гуаши, пара кистей, десяток старых газет… И ещё клей – в моём детстве ПВА был редкой редкостью, потому маме пришлось «колдовать» над клейстером. Размешивая заваренную кипятком муку, она лишь вздохнула: «Ну что ж такое – все дети как дети, а тебе нужно делать что-то эдакое». Так мы готовились к очередному занятию в изостудии. Тема – папье-маше. Техника интересная. Но обклеивать кусочками пожелтевшей бумаги тарелки мне было неинтересно. Я придумала, что буду делать маску. Почему-то не люблю лёгких путей)) К воплощению задумки была привлечена вся семья – мама была ответственной за клей, папа строгал дощечку для основы (на которой потом я лепила пластилиновый образ). Ох и нелегко давался мне образ Пьеро… Отсутствие должного умения сильно огорчало – но мне, 8-летней, так хотелось его «оживить»! В студию я пришла «во всеоружии» – и пока мои товарищи корпели над тарелками, я слой за слоем создавала любимого сказочного героя. Прошло немало времени, пока его лица коснулась кисть. Минимум красок – белая и чёрная – и маска готова. Когда наконец-то, спустя несколько дней, работы разрешили забрать, домой я неслась, словно на крыльях.

Стоя перед трюмо, примерила маску. На меня смотрел грустный Пьеро в яркой ситцевой юбочке. Вечером, придя с работы, мама вздохнула: «Да, образ без костюма не тот». Папа вздыхать не стал – он молча достал с антресолей старенькую, видавшую виды швейную машинку. До поздней ночи мама строчила – изрезав новую, подаренную бабушкой, простынь.

А утром на спинке стула у моей кровати уже висели белые штанишки и кофта с длииинными рукавами и большим воротником. Буквально визжа от восторга, «нырнула» в обновки. И снова к трюмо – ну совсем другое дело же! Вот только головного убора не было… Дедушкин чёрный фетровый берет с хвостиком на макушке дополнил костюм. Теперь в зеркальном отражении был грустный мальчик.

До сих пор в памяти какой-то трепет от того, что можно легко перевоплотиться в кого-то другого (хотя мой путь актёрского перевоплощения простым не назовёшь)) ). Я в маске – другая, уже и не я. По-другому двигаюсь, другая манера речи, интонация… Образ Пьеро был мне близок – он казался мне таким добрым, утончённым, ранимым. Он, как и я, любит классическую музыку, особенно игру на скрипке (игру на этом инструменте я изучала в музыкальной школе).

Так, в образе, с маленькой скрипочкой в руке, я выступила на школьном конкурсе юных талантов. Номер удался, и рукоплескания мне показались очень громкими и долгими)) Потом у меня было много других выступлений, но это было особенным. Сцена, волнение, зрители, аплодисменты… Нереальная реальность. Давшая толчок к творчеству.

Но особая любовь к сцене и театральным постановкам появилась после того, как я побывала на работе у своей тёти Жени. А работала она костюмером в Запорожском городском дворце культуры. Сама шила костюмы, помогала декораторам…

...Я робко перешагнула порог костюмерной. Не описать словами всю палитру эмоций! Невероятное количество нарядов – не одна сотня «плечиков» ровными рядами висит на длинных металлических штангах. На них – костюмы, от народных до фантастических. Какие-то – из грубой холстины (тогда они показались мне «никакими»), какие-то – из ярких тканей и даже золотой и серебряной парчи, украшенные вышивкой и бусинами. Вдоль одной из стен – стеллажи с бутафорией. С десяток разного размера караваев, выглядевших очень реалистично – впрочем, как и виноградные грозди, полосатые арбузы, ярко-оранжевые тыквы и другие фрукты-овощи. Царские короны «с каменьями» и разноцветные кокошники с косами и без. И коробки с париками… По моим глазам было ясно – тут я надолго. И многое из этого волшебного помещения хочется потрогать. И даже померить – если повезёт. Повезло! Забавно было видеть себя в королевском парике с локонами. Еще смешнее – с лысиной)) Под присмотром доброй тётушки я примерила даже балетную пачку и пуанты. Эта необычная обувь оказалась такой неудобной, хотя и красивой – шелковистой, с атласными лентами. Но в костюмерной, сидя на полу и пытаясь завязать эти непослушные ленты у щиколотки, я, ещё будучи ребёнком, осознала – какой же нелёгкий труд у артистов!

В школьные годы, до отъезда из Украины в Сибирь, я частенько прибегала во Дворец культуры – меня знали все вахтёры и контролёры, работники сцены и закулисья… Мне нравилось буквально всё – и запахи (сложная смесь краски, дерева, пудры, буфета и ещё много чего), и творческая атмосфера. Интересно было послушать, как разучивают партии музыканты оркестра. Мне нравилось смотреть, как репетируют новую постановку – я всегда выбирала одно и то же место, далеко за спиной строгого режиссёра. Представляла, КАК будут выглядеть герои в новых костюмах (ведь я-то знала, какими их шьёт моя тётя Женя!)) ). А какое волшебство умеют сооружать художники-декораторы! Из простых материалов они «строят дома», «выращивают леса»…

Впервые оказавшись «по ту сторону занавеса», я была разочарована – никакой красоты. Какие-то канаты и металлические тросы, непонятные механизмы… Неприглядно как-то, серо и мрачно. Но со временем, привыкнув, я этого просто не замечала, приняв за данность. Да, и у театра есть другая сторона. И без неё – никак. Не будет Чуда. Чтобы создать Действо на сцене, много людей трудится, и труд этот тяжёлый. Это как с пуантами – легко порхает в них по сцене балерина, но зрители не должны догадываться, через какую боль достаётся эта лёгкость, какой колоссальный труд приложен. Узнав театральную «изнанку», я научилась ценить труд тех, кто дарит людям Спектакль.

Для меня поход в театр – это Событие. Почему-то в школе нас не водили на спектакли, лишь в восьмом учитель русского языка предложила всем классом посмотреть премьерную постановку «Детей Арбата». К 15 годам я же довольно хорошо научилась шить, и за неделю, к премьере, была готова и длинная чёрная юбка, и белая блуза с кружевной вставкой. В тот вечер я впервые надела «каблуки». Мамины. С непривычки в кровь стёрла ноги. Но плакала в зале я не от физической боли – так искренне играли актёры, что невозможно было сдержать слёз. Даже мои одноклассники – бесшабашные пацаны – сидели, притихнув. Из театра мы вышли молча. Обдумывая, потрясённые увиденным. Я была поражена тем, как, при совершенном минимуме предметов на сцене, был передан «дух эпохи». Вот какая необыкновенная сила есть в Театре!

…Спустя много лет история с Пьеро повторилась – но только без маски и с моим младшим сыном Никитой. И теперь уже я, как и моя мама, пустила в расход простынь для того, чтоб на утреннике в детском саду выступал мой маленький Пьеро.

С того времени я шью костюмы – сначала на детсадовские праздники своих детей, потом в школу… А сегодня пополняю костюмерную в сельском детском саду, которым заведую. Теперь я радуюсь восторгам воспитанников и коллег, примеряющих новые образы. И театральная деятельность в нашем «Теремке» активная – ребята постарше готовят кукольные спектакли для малышей, совместно с родителями ставим большие музыкальные сказки. А в каждой группе есть театральные уголки, в которых представлены различные виды театров (теневой, пальчиковый, варежковый, платковый, тантамаресок и другие). И своим опытом мы делимся с коллегами – на открытии межмуниципального семинара, который прошёл в нашем детском саду в мае текущего года, я исполнила песню Ирины Пономарёвой «Чудо-театр», а дети и педагоги подготовили театрализованное дефиле костюмов. Это лишь небольшая часть сценических нарядов, с помощью которых мы развиваем творческий потенциал дошколят, учим видеть и ценить прекрасное. И у нас – как в песне: «Чудо есть на белом свете, в сказку верится недаром. Это чудо, знают дети, называется театром!»

И в этом чуде есть великая сила. Притягательная. Дарящая надежды, светлые мысли и новые идеи. Только в театре мы видим живые эмоции без редактирования. Объединяющая сила – объединяющая людей разных национальностей, возрастов, взглядов… Волшебная сила… И я очень рада, что в моей жизни есть место Театру, начало которому положила чёрно-белая самодельная маска грустного мальчика с чистой душой.

Сохранена авторская орфография и пунктуация