Ах, это "если"!

Театр… Долгое время для меня, девочки из маленького села, это было что-то непонятное и недосягаемое. Нечто такое,  представления о чём собирались по крохам, по крупицам: из телевизионных новостей, из газетных статей, по рассказам старшего поколения. В театр меня не тянуло, но только до поры до времени…

10 класс. Урок литературы. Программная пьеса Александра Островского «Гроза». Читаем по ролям. Чтение не клеится: чтецы сбиваются, пытаясь поймать нужную интонацию, не потерять паузу. Разлад чувствуют все, в воздухе нависло какое-то напряжение. Громом его разрывает учительский голос (нет, Валентина Петровна не кричит, у нее тихий педагогический голос – но работает он так же, как понятие «звенящая тишина»): «Никуда не годится. Представьте своего героя! Наделите его человеческим лицом! Ну пусть Кабанихой хоть меня… А Катериной Ольгу Сергеевну…» В классе пересмешка – ребята явно представили нашу корректную Валентину Петровну самодуркой Кабановой… Эх, не похожа… А если…

Ах, это «если»! Весь вечер я пыталась представить, как Валентина Петровна повторяла бы речи Кабанихи, как Николай Николаевич, казавшийся твёрдым и уверенным в себе учитель информатики, сыграл бы слабохарактерного Тихона, как Марина Васильевна, наша классная руководительница, женщина нрава тихого и кроткого, проказничала бы вместо Варвары. И пьеса действительно ожила!

А потом за героями «Грозы» ожили герои «Бесприданницы», потом герои «Леса» и «Волков и овец». Персонажей играли уже не только учителя, но и одноклассники, родственники и просто знакомые. Я легко запоминала имена героев, сюжет, даже отдельные реплики западали в память!

До этого момента я наивно думала, что люблю читать. Нет, по-настоящему читать я полюбила только в тот момент, когда в моём сознании родился этот «учительский театр». Я стала читать пьесы залпом: Горький, Чехов, Маяковский – мне нравилось всё.

Дальше – больше: я поступила на филфак, ибо где же я еще смогу так много «легально» читать! И понеслось: Арбузов, Вампилов, Ионеско, Шоу, Теннеси, Ибсен… Имена, о которых я раньше не слышала, новые жанры, сложные сюжеты – и снова мои родные преподаватели становились главными действующими лицами, снова открывали мне суть жизненных перипетий. Даже романы для меня стали подобием пьесы, где есть реплики героев, а всё остальное – просто очень большие ремарки…

Я до сих пор люблю пьесы и с удовольствием их читаю. Но пьесы – это произведения исключительно для дома. Их можно читать только наедине с собой и вслух: и вот снова оживают привычные образы и Валентина Петровна уже раз в двадцатый, наверное, играет когда-то такую непривычную для себя Кабаниху. Теперь всё отлажено и точно. Как на двадцатом прогоне спектакля. Да это и есть мои маленькие домашние спектакли, только зритель у них один – Я.

Я очень люблю читать, особенно пьесы. Но, к сожалению, я одна из всего класса могу этим похвастаться. Если бы не тот совет, кто знает, как бы всё обернулось. И я знаю, что этот совет должен жить.

Я – учитель. И, когда мы с учениками читаем пьесы, я всегда даю им такое же наставление: «Представляйте своих учителей героями. Да хотя бы меня Кабанихой!» А потом чувствую в классе неловкую паузу и знаю, что в этот момент в головах ребят роятся мысли: «Елена Николаевна – Кабаниху? Да это же небо и земля!» И мне хочется верить, что хотя бы в одной из этих юных душ шевельнётся мысль: «А если…»

P. S. Мне бы очень хотелось дополнить свой рассказ фотографиями, но, к сожалению, файл «Воспоминания» на конкурс отправить нельзя…

Сохранена авторская орфография и пунктуация