Жизнь по ту сторону сцены

Я не знаю профессии, которая требовала бы более изысканных форм и более чистых нравов, чем театр.

Дени Дидро

Театр – такое короткое, но необъятное слово. Не нашлось ещё человека, который постиг бы его до конца. Все его тайны, легенды, предания. Для каждого театр свой, для каждого – особенный. От вешалки до балкона – это мир, планета, окутанная мифами. Планета, которую надо найти в себе, в своих чувствах и мыслях. В чём же его сила? Притяжение? Ответ прост и одновременно сложен, как душа ребёнка. В любви. В величайшей из всех сил на земле. Именно любовь зрителей, актёров, бутафоров, режиссёров и многих других делает театр местом волшебства, чуда, местом, поглощающим внимание. Если спросить у людей, что такое театр, многие, несомненно, ответят: «Искусство» и будут абсолютно правы. Но искусство – лишь поверхностное объяснение тому, что люди именуют миром. Искусство – это и танец, и картина, и песня, а театр – объединение. Он не стоит выше всего этого, но издавна берёт лишь самое лучшее. В театре мы можем постичь вечное, сокровенное, но мы никогда не постигнем его самого. Театр видит нас насквозь, а мы видим не более того, что он позволяет увидеть. Не каждый заметит и четверть его поверхности. И мы никогда не ответим на все вопросы театра. Но на один вопрос мы найдём ответ точно. «А что же значит театр в моей жизни?»

Наверное, я уже и не вспомню первый просмотренный мной спектакль. Что я помню точно, так это волнение, захватывающее дух каждый раз, как я заходила в просторный вестибюль. И до сих пор это волнение мне удаётся унять лишь тогда, когда звучит третий звонок, и в зале гаснет свет. Появляется нечто другое. Что? Благоговейный трепет, какой ты не сможешь больше испытать нигде. И я сижу в зале, ощущая себя лишь маленькой каплей в большом океане. И настолько незначительной кажусь себе в этот момент, что даже появляется ощущение, будто я под властью искусства, культуры, истории. Отчётливо понимаю, что театр в моей жизни – это возможность ощутить себя частью чего-то большого, необъятного, что управляет мной, но я не сопротивляюсь этой власти…

Мне семь лет. Подруга прожужжала мне все уши о том, что ходит в какой-то там театральный кружок. А я что? Чем-то хуже, что ли? И я могу белочку на сцене сыграть! И вот в один прекрасный день, сразу после школы я стою у дверей какого-то маленького кабинета. Что ждёт меня за ней? Неизвестно. Что-то скучное и неинтересное? Или наоборот – волшебное и прекрасное? И опять, трепет и волнение… Вхожу в дверь. Ещё нет толком понимания для чего я здесь, но уже есть смутное предчуствие, что это станет неотъемлемой частью моей жизни.

Первая репетиция сезона. Новая постановка. И я тщетно пытаюсь разглядеть, что же скрывается за хитрыми глазами режиссёра. Какие мысли он прячет от меня. И ведь знает, знает, что мне жутко интересно. Но всё равно прячет. Он давно уже решил, что мы будем ставить, кто какие роли будет исполнять, но всё равно молчит. Вдруг неожиданно вспоминаю, что сегодня выступление в школе. Да уж, если однажды проговорилась, что занимаешься в театре или если рассказала однажды красиво стишок на уроке литературы, слава девочки – актрисы на любые школьные праздники тебе обеспечена. Но, конечно, меня это ничуть не расстраивает, даже наоборот, довольно приятно. Перевожу взгляд на партнёров. Вон тот мальчишка, развалившийся на ковре - уже опытный боец. Ему, как и мне не впервой слушать приветственные и поздравительные речи, но и он волнуется, ждёт начала постановки. Продолжаю смотреть на ребят. А вот этот мальчонка, который весь скукожился, но старается не показывать своего волнения - совсем ещё юный актёр. Скорее всего, это его первая в жизни репетиция и он не думает пока ни о спектакле, ни о ролях, он старается уловить всё, что скажет режиссёр, не упустить ничего из его слов. И опять всё те же трепет и волнение… И вдруг понимаю, что театр в моей жизни – постоянное ожидание, поиск чего-то, вечные попытки угадать, что же ждёт меня дальше?

Ожидание спектакля. Из зала до нас уже доносится гул оживлённых зрителей. От этого гула волнение растёт всё больше и больше. Пытаюсь понять сколько их там. 30 человек, 50? Непонятно. На сцене я уже больше восьми лет, но волнение и трепет за эти годы никуда не делись. Настроение довольно паршивое. Сегодня получила тройку по физике да ещё и выговор за прогулы. А что я виновата, что у меня репетиции одна за другой? Перевожу взгляд на партнёров. Вижу того самого мальчишку, который недавно весь скукоженный сидел на первой в своей жизни репетиции. Теперь на репетициях он довольно смелый, местами даже наглый, но куда же делась вся его наглость сейчас? Вижу, как побледнело его лицо и как он снова и снова повторяет свой текст. Вдруг он поймал мой взгляд. Ободряюще улыбаюсь и невольно задаюсь вопросом: «Неужели я и сама была такой же нервной перед первым выходом?» Заходит режиссёр, объявляет о минутной готовности, и вот я уже слышу его приветственную речь для зрителей. Музыка. Сцена. Свет прожекторов. Пытаюсь разглядеть мысли в глазах зрителей. О чём они думают? Зачем пришли сюда? Как зацепить каждого? Вон тот дяденька явно пришёл после тяжёлого трудового дня, он хочет расслабиться и отдохнуть. И я обязана сделать так, чтобы он отдохнул. А вот та девчонка определённо не любит театр, он для неё – очередная бредовая идея матери. Значит мне нужно убедить её в обратном. И куда делось паршивое настроение? Где эти угнетения по поводу физики? Ничего этого нет, и проблем тоже нет, есть только я, партнёры и зритель, который ждёт праздника. И тогда я понимаю, что театр в моей жизни – вечный праздник, лекарство, которое лечит от всего на свете и такой необходимый контакт, порой даже с незнакомыми людьми.

Апплодисменты. Мы уходим со сцены. Уставшие, вымученные жарой, но абсолютно счастливые. И именно в этот момент я понимаю, что все красивые и высокопарные слова, написанные мной до этого, конечно, правильные и правдивые, но всё-таки театр в моей жизни – это простота. А заключается эта простота в выматывающих репетициях, в дискуссиях с режиссёром и коллегами-актёрами на темы «В чём мы выйдем на сцену» или «Чья сейчас фраза», в грусти, которая окутывает тебя, когда тебе приходится прощаться со старой ролью, чтобы её исполнил кто-то другой, а потом в тебя вселяется какая-то ненависть к новой роли, потому что есть ощущение, будто из-за неё ты предала старую. Но проходит время и ненависть сменяется безграничной любовью. Простота – это не всегда сделанные уроки, выученные наизусть слова, написанные в «освобождении» и вздохи учителей, наполненные пониманием и безысходностью ситуации, когда ты говоришь им об очередной «уважительной причине». Простота заключается в суеверии, которое запрещает ронять сценарий и в том моменте, когда вы всем театром уговариваете непутёвого актёра на этот сценарий сесть. Простота – это премьерный показ, на котором ошибок больше, чем на репетициях и второй показ, который получается всегда хуже премьеры. Простота – это возможность стоять на сцене, под светом прожекторов и уходить со сцены под шум апплодисментов, а потом за кулисами приглушённым шёпотом вспоминать все косяки. А ещё это трепет и волнение, которые должны присутствовать всегда и у актёров, и у зрителей, ведь именно в этих прекрасных чувствах и рождается тот неповторимый и несравнимый ни с чем в мире – Театр!

P.S. Обо всём, конечно, мне рассказать не удастся, ведь должно остаться что-то очень личное. Что-то такое, что лежит в самом сердце, о чём не всегда можешь сказать даже самой себе. И что делает театр именно той важной, незаменимой частью моей жизни.

Сохранена авторская орфография и пунктуация